Жорж Клотц - Доллары за убийство Долли [Сборник]
Прежде чем направиться к следователю Досену, Мегрэ поднялся к Мёру, чтобы возвратить ему ненужные фотографии.
— Ну что, ничего не вышло? — огорченно спросил Мёр.
— Нет, отчего жё, в одной из трех пачек оказалась подходящая фотография. Это совсем неплохой результат. Теперь остается поймать двух других. Но, боюсь, антропометрии они не подвергались никогда.
В полдень местопребывание графини Панетти все еще не было обнаружено. Между тем у закрытых дверей кабинета Мегрэ уже мыкались в ожидании комиссара два итальянских журналиста. Чувствовалось, что оба они весьма взволнованны.
ГЛАВА 7. ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ КОМИССАРА МЕГРЭ
Госпожа Мегрэ слегка удивилась, когда в субботу, около трех часов дня, раздался телефонный звонок и ее супруг осведомился, не начала ли она готовить ужин.
— Нет, еще не начала. А что? Да неужели? Очень хочу, конечно! Ты уверен, что будешь свободен? Абсолютно точно? Ладно, договорились. Одеваюсь. Приду. Хорошо, под часами. Нет, только не с квашеной капустой. Я бы съела тушеное мясо с овощами по-лотарингски. Что? Ты не шутишь? Серьезно, Мегрэ? Куда я захочу? Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой! Думаю, через час ты мне позвонишь и скажешь, что не вернешься домой раньше завтрашнего утра. Ну да! Ладно, все же буду собираться.
Вот почему в эту субботу в квартире на бульваре Ришар-Ленуар пахло не стряпней, а ванной комнатой, одеколоном и сладковатыми пряными духами, которые госпожа Мегрэ доставала из шкафа только по праздникам.
Мегрэ прибыл на свидание почти без опоздания. Ровно через пять минут в эльзасском ресторане на улице герцога Энгиенского, куда супруги иногда ходили ужинать, расслабившийся и, казалось, совершенно забывший про обступавшие его проблемы комиссар с удовольствием поглощал свинину с картофелем и квашеной капустой.
— Ну что же ты решила, душенька? В какой кинотеатр пойдем?
Именно тот факт, что муж пригласил ее провести вечер в кинотеатре, который она выберет сама, поразил госпожу Мегрэ во время недавнего телефонного разговора.
Супруги отправились в «Парамаунт» на бульваре Итальянцев, и комиссар терпеливо выстоял в очереди за билетами, а по пути в зал вытряхнул пепел из трубки в огромную урну.
Войдя в зал, супруги услышали звуки электрооргана и увидели оркестрик, который расположился на небольшом возвышении на фоне занавеса, подсвеченного так, будто на него падали лучи заходящего солнца.
Только после окончания мультфильма госпожа Мегрэ поняла, зачем они сюда пришли. Когда погас свет, вначале показали кадры из нового фильма, потом — два рекламных ролика, один о сладостях к завтраку, а второй о покупке мебели в кредит. Затем на экране появилась надпись: «Полицейское управление сообщает…»
Такое госпожа Мегрэ видела впервые. Вслед за анонсом на экране возникли две фотографий Альфреда Мосса — анфас и в профиль. Сообщены были также все имена, под которыми разыскиваемый фигурировал в разные периоды своей жизни.
Просим всех, кто встречал этого человека на протяжении последних двух месяцев, срочно позвонить по телефону…
— Так, значит, ты затеял поход в кино только из-за этого? — поинтересовалась госпожа Мегрэ, когда они с мужем вышли на улицу и, решив подышать воздухом, часть пути до дома прошли пешком.
— Не только. Эта идея, кстати, не моя, ее давно уже кто-то предложил префекту полиции, но до сих пор нам не представлялось случая воплотить ее в жизнь. Мёр считает, что, будучи опубликованными в газетах, фотографии всегда выглядят несколько искаженно из-за несовершенной техники клиширования. На киноэкране же, напротив, фотография предстает в увеличенном виде, что подчеркивает характерные черты лица.
— Ну, ладно, в конце концов, неважно, из-за чего мы пошли в кино. Главное, что сходили. Давненько мы с тобой никуда не выбирались!
— Недели три? — спросил Мегрэ вполне искренне.
— Ровно два с половиной месяца!
Супруги добродушно обменялись несколькими «колкостями». На следующее утро, в воскресенье, солнце светило так ярко и воздух был такой пронзительно-весенний, что у Мегрэ поднялось настроение. Умываясь, он даже мурлыкал в ванной какую-то песенку. До Набережной комиссар добирался пешком по почти пустынным парижским улиЦам. А как приятно было оказаться в широких пустых коридорах судебной полиции и идти мимо открытых дверей пустых комнат и кабинетов!
Старший инспектор Люка прибыл на службу незадолго до своего шефа. Торранс и Жанвье тоже были на месте. Вскоре явился и Лапуэнт. Поскольку дело происходило в воскресенье, все они выглядели как детективы-любители. Должно быть, опять-таки из-за того, что был выходной день, двери между комнатами оставались открытыми. Время от времени доносился звон колоколов, извещавший прихожан близлежащих соборов о предстоящей службе.
Только один лишь Лапуэнт явился в воскресный день на набережную Орфевр, располагая новой информацией. Накануне, перед уходом, Мегрэ спросил его:
— Кстати, малыш, где живет тот молодой журналист, который ухаживает за твоей сестрой?
— Если вы имеете в виду Антуана Бизара, то он больше за ней не ухаживает.
— Неужели поссорились? — улыбнулся Мегрэ.
— Не знаю. Может быть, он боится меня.
— Как бы то ни было, но адрес этого молодого человека мне необходим.
— У меня адреса нет. Я знаю только, где он обычно обедает и ужинает. Думаю, что большего не знает и моя сестра. Однако я могу навести справки в редакции.
Придя в воскресенье на работу, Лапуэнт протянул Мегрэ листок бумаги с адресом. Бизар обитал на улице Прованс… в одном доме с мэтром Филиппом Лиотаром.
— Прекрасно, малыш! Спасибо! — сказал Мегрэ, но от каких бы то ни было комментариев воздержался.
Если бы было немного теплее, комиссар снял бы пиджак и остался в одной рубахе, как человек, который в воскресный день что-то мастерит. А Мегрэ как раз и хотелось немного помастерить. Он разложил на письменном столе все свои трубки и вынул из кармана большую записную книжку в черном переплете, которую постоянно заполнял записями, хотя впоследствии ими никогда не пользовался. Вначале он расчертил несколько листков бумаги, но затем передумал и выбросил их в корзинку для мусора. В конце концов работа Мегрэ приняла иной вид.
Четверг, 15 февраля. Графиня Панетти уезжает вместе с горничной Глорией Лотти из отеля «Кларидж» в принадлежащем ее зятю Кринкеру «крайслере» шоколадного цвета.
Дату отъезда графини сообщил Мегрэ дневной портье. Что же касается машины, то сведения были получены от водителя одного из гостиничных автомобилей. Шофер утверждал, что шоколадного цвета «крайслер», стоявший перед тем прямо у входа в отель, отъехал около семи часов вечера, причем пожилая дама, выйдя на улицу, проявляла признаки беспокойства, а хозяин лимузина поторапливал ее, словно они опаздывали на вокзал или какую-то важную встречу.
Местопребывание графини все еще обнаружено не было. В этом Мегрэ удостоверился, зайдя к Люка, который продолжал принимать телефонограммы из разных городов.
Побывавшие накануне в судебной полиции итальянские журналисты сколько-нибудь существенной информации по интересующему их вопросу тут не получили. Впрочем, они сами, как люди, знающие графиню Панетти, снабдили Мегрэ и его коллег ценными сведениями. Замужество единственной дочери графини — Беллы наделало в Италии много шума. Дело в том, что мать не давала согласия на брак, отчего девушка сбежала с любимым человеком в Монте-Карло, где они и обвенчались.
С тех пор прошло пять лет, в течение которых мать и дочь ни разу не встречались. Если Кринкер обретался в Париже, говорили итальянские журналисты, значит, он скорее всего предпринял очередную попытку к примирению.
Пятница, 16 февраля. Глория Лотти в белой шляпке графини отправляется в Конкарно, откуда посылает телеграмму Фернанде Стевельс. В Конкарно она ни с кем не общается и той же ночью возвращается в Париж.
На полях Мегрэ нарисовал развлечения ради женскую шляпку с вуалеткой.
Суббота, 17 февраля. В полдень Фернанда уходит из дому, чтобы поехать в Конкарно. На вокзал Стевельс ее не провожает. Около четырех часов дня к нему приходит заказчик, чтобы забрать готовую работу. Он находит переплетчика в мастерской, где все выглядит вполне рутинно. На вопрос о том, заметил ли заказчик в мастерской чемодан, ответ получен отрицательный.
В восемь часов с минутами трое мужчин, среди которых Альфред Мосс и, возможно, тот, что записался в гостинице на улице Лепик под именем Левена, садятся у вокзала Сен-Лазар в такси и подъезжают к месту пересечения улиц Тюренна и Фран-Буржуа.
Примерно в девять часов вечера консьержка слышит какие-то стуки у дверей мастерской Стевельса. Она предполагает, что там было не менее трех человек и они вошли в мастерскую.
